После сообщений о гибели трех российских журналистов в ЦАР, среди которых был ростовский режиссер-документалист Александр Расторгуев, вспомнилось интервью с ним в 2012 году.

Саша  честно  жил и не вписывался в правила. Вот и  смерть к нему  пришла не  по правилам – слишком рано, но документалистика  по  правилам  не делается. 

В 2012 году Александра сорвало с места любимое дело – он снимал на камеру людей, собравшихся в Москве на Чистых прудах, был, как он говорил, «бесстрастным свидетелем объективных процессов», в  2018 – оказался в Центральной Африке.  Только насчет бесстрастности Александр заблуждался: за бесстрастность в творчестве «ТЭФИ» не дают и с работы не увольняют.  Теперь  можно еще  добавить – и не  убивают.

Если у вас в жизни все хорошо, если вашей головной болью является проблема, куда ехать отдыхать – в Италию или Испанию, если все ваши кредиты выплачены и жена, слава богу, ездит на собственном автомобиле, - то вы не будете смотреть фильмы Александра Расторгуева, потому что эта «документалка» - не про вас, однозначно.

Если же у вас все плохо – вы живете в разваливающемся доме, у вас давно нет работы, ваша выжившая из ума бабушка ходит по утрам на ближайшую помойку в поисках чего-нибудь нужного в хозяйстве, а ваши дети бурно радуются чупа-чупсу, - то вы тоже не будете смотреть фильмы Александра Расторгуева, потому что…Что на себя лишний раз смотреть-то? Но ведь кто-то эти фильмы смотрит? Кто? Ну, вот я, например.

- Александр,  я пересмотрела несколько ваших фильмов. Вы снимаете, в основном, наш ростовский регион, нашу натуру и наших людей.  И у меня возник вопрос – а есть ли у нас вообще добрые, красивые и умные люди?

Откровенно говоря, думала, что после такого вопроса режиссер меня просто…ну, мягко говоря, откажется от интервью. Но Александр молчит, долго. А потом спокойно отвечает:

 - В вашем вопросе содержится оценка тех людей, которые были героями моих фильмов. Мне кажется, что герои мои не такие уж некрасивые и злые. Дело в том, что документальное кино (если это не телевизионная «документалка» об исторических событиях и не политагитка, которая рассказывает нам какой хороший тот или иной человек, стоящий у власти) в принципе социальное. Оно снимает проблемные точки общества, это исследование болящего мира.  Думаю, что я нахожусь в русле глобальных задач документального кино.

- Выходит, что в высокоразвитых благополучных странах документальное кино просто не может существовать?

 - Поверьте мне, я был на многих фестивалях, пересмотрел очень много документальных фильмов, - оно там есть. От благоприятности существования проблемы не исчезают. Там, конечно, есть надуманные проблемы, типа потери носков в стиральных машинах, но есть и очень остросоциальное кино. Пример – фильм Майкла Мура «Боулинг для Коломбайна», фильм о том, что разрешение ношения оружия приводит в итоге к перестрелкам в школах, где гибнут дети, о том, что не вполне адекватные подростки могут спокойно брать автоматы из сейфов своих отцов. Поверьте, в том обществе не меньше проблем, чем у нас: с пониманием друг друга, религиозной терпимостью и т.д. Наши проблемы в другой плоскости – народ и глянцевые журналы, а также те, для кого эти журналы издаются, живут в разных мирах. На разных этажах жизни. Чиновники и простые люди никогда не встречаются. Наши проблемы пока – строго социальны, даже, скажем, общественно-социальны.

 - На Северном Кавказе полно проблем и межнациональных, и межконфессиональных…

Я не могу делать фильмы про все проблемы, я иду за героями. Но в Чечне мы делали фильм («Чистый четверг» - ред.), который очень понравился зрителям и критикам на Западе. Правда, в России эта картина почти нигде не была показана. Да и с работы нас, его создателей, уволили. Это дела давние. Но и сейчас я вижу, что фактически война идет, буквально под боком – в Дагестане и Ингушетии. Но даже эта война – не националистическая и не религиозная, это война, как я думаю,  простого гражданина с кланом чиновников. Грязь войны выжигает души, человек теряет человеческое лицо, в котором содержится любовь.

- В другом вашем фильме – «Дикий. Дикий пляж» -  люди далеки от войны, но и человеческого в них очень мало.

 - Этот фильм не о том, как человек теряет лицо, а о том, как человек через власть губит последние остатки радости, которые у него могли бы еще быть. А власть в этом фильме представлена в различных ипостасях, начиная от власти родителей над детьми, заканчивая властью маленьких мафиози над кусками пляжа, любовников над любовницами. Такое продуцирование власти оставляет человека абсолютно одиноким, приводит к трагическим вещам, типа Беслана. Хотя есть там и чистая радость – эпизод с инвалидами. Эти люди просто рады тому, что они живут, не напрягая никого властью. Власть, как паразит, как монстр живет в каждом из нас, убивая свою душу – вот это мне казалось главным в этом фильме.

 - Вы всегда себя оппозиционируете власти. Скажите, никто из властьимущих вам никогда не помогал?

Один раз губернатор области (В.Ф. Чуб) вручил мне ценный подарок, подарил мне электронную записную книжку, а другой раз  начальник Общественной палаты при МВД помог мне избежать ареста за участие в митинге. Вот, пожалуй,  два случая, когда власть мне помогала. А от власти как системы, как структуры, я пытаюсь держаться подальше, ничего от нее не жду и совсем уж не хочу с ней любиться.  Власть абсолютно безразлична ко мне, и к таким, как я. Вот вам пример такого обыденного безразличия: я,  как налогоплательщик, хожу в свою налоговую инспекцию Ворошиловского района, в этом 4-х этажном здании каждый день находится тысячи человек (приносят налоги, решают вопросы), стоят в очередях, но – в этом здании для посетителей нет туалетов! Для меня лицо власти – в этом. Или еще. Я был свидетелем, как сбили человека на площади Ленина. Было это после 11 часов вечера. Он переходил дорогу, с цветами, спешил куда-то – его сбили. А все потому, что переходы после 11 закрываются на ключ, за чугунными воротами охраняют несколько ларьков с сигаретами и носками.  Владельцы этих ларьков незаконным образом договорились  с администрацией о возможности закрыть общественные переходы. А то, что гибнут люди, у которых нет возможности безопасно перейти дорогу по переходу, - это никого не волнует. Такие проявления власти меня заставляют думать, что ей, в принципе, пофиг как мы живем.

- Саша, когда вы работали на Дон-ТР, вы наверняка объездили всю Ростовскую область.  Есть  такое место, которое вам особенно запомнилось, стало отправной точкой для возникновения идей, творческих планов?

 - Я про места не думаю уже давно. Я иду за людьми, а такие люди – глубокие, интересные – встречаются в любом месте. Есть какая-то правильная атмосфера в Таганроге, в Вешках. Мне приятно, что я земляк Чехова и Шолохова. Но я боюсь, что это заблуждение читающего человека,  который приезжает и в каждом кустике узнает великую книгу «Тихий Дон». Хотя дух правильности жизни, гордости за свою работу, за свою родину – он там есть. Дух Земли он везде талантливый. Если человек слышит дух земли, на которой он родился, то неважно, где он находится. Территориальная прописка не играет роли. Есть  два принципа жизни – творческий и не творческий.  Первый принцип в самом хилом и затертом месте может быть.

 -  А вы по-прежнему ростовчанин или уже москвич?

 - Ростовчанин. Я в Москве ощущаю себя человеком, который приехал сделать дела. Все время сижу на чемоданах. Большую часть времени я провожу в дороге из Москвы в Ростов.

 - Что вам мешает в Ростове заниматься своим делом? Чего не хватает?

 - Когда я  только начинал (условно говоря 1998-2004 гг), в то время такой глобальной централизации, такой  вертикальности во всех вещах. Был особый интерес общества к провинции. Сейчас же провинция в смысле энергии совсем иссякла. Может, это связано с оттоком людей в столицу: Москва нуждается в их энергии, в их креативности. Никому не интересно тратить деньги на провинциальное кино. Все киноначинания в Ростове в последнее время заглохли.  Закрылась студия кинохроники, и здание продается. Этот бизнес  (а ведь кино – это деньги) в Ростове сейчас никому не нужен.

 - Наоборот, сейчас про кино в Ростове только и говорят. Люди сами пытаются снимать.

 - Те проекты, которые сейчас делаются в Ростове – тоже свидетельство нескольких команд единомышленников. Фильм «Портрет в сумерках» снят в Ростове, фильм «Я тебя люблю» тоже – это, наверное, всколыхнуло творческих людей.  Но, опять же, не важно, где это снято – в Ростове или нет, главное, что этим занимались талантливые люди. Извините за пафос. Можно делать где угодно и что угодно, все дело в людях. В Одессе делает кино Кира Муратова, но при этом Одесса никак не становится центром мирового искусства. А Нью-Йорк становится, потому что там больше талантливых людей.

 - А фестивали, которые проводятся на юге России? Тот же «Кинотавр»?

 - «Кинотавр» проводится в Сочи – городе федерального значения. А фестивали, которые проводятся в Ростове… Вот проводят в Ростове фестиваль документального кино. И никогда-никогда-никогда никто-никто-никто меня туда не пригласил. Это без обид,  без гонора и без самомнения, но мне кажется, что это странно. Может устроители фестивалей другие цели преследуют?

- Саша, почему вы  выбрали именно документалистику?

 - Я не выбирал, она меня сама выбрала. Мне стало интересно снять кино про человека, и оказалось, что это интереснее, глубже игрового кино.  Документальное кино – это громадная лаборатория кинопоисков, здесь больше возможностей для личного творчества. Оно не связано с большими бюджетами, суперкомандами. У тебя есть только азарт и несколько абсолютно надежных друзей и соавторов (к примеру, с Сусанной Баранжиевой мы сняли все мои фильмы, кроме первого). Это  не работа, документальное кино – жизненный путь.

- Были ли в Ростовской области какие-то события, которые повлияли на ваше становление, как личности, как художника?

 - Да, это – «Минифест». Театральный фестиваль, который организовал Владимир Чигишев (бывший тогда режиссером ТЮЗа). Это был некий ежегодный культурный праздник, который вдохновлял на создание своей творческой истории. Я знаком с отчетами о читках пьес, о запрещении этих читок. По-моему это было круто.

- Александр, даже тогда вас привлекали именно оппозиционные явления – запрет читок…

 - А что делать? Какая-то лаборатория производит читки современных пьес, среди которых есть пьеса,  которая не угодна власти. Читку запрещают, люди (актеры и зрители) выходят из здания театра, и читают прямо у фонтана. Неужели власти было страшно от того, что 200 человек будут присутствовать при читке пьесы? Я не понимаю этого, это перестраховка трусливых начальников. Это не только смешно, это бесит. Но я никогда не занимался политикой и вообще не собираюсь ею заниматься. Мои оппозиционные взгляды – результат столкновения с глупостью, в которой редуцируются кривые и странные проявления власти.

 - А случай с вашим задержанием на площади Гагарина в декабре 2011 года – это не политика?

 - Я человек, который сейчас и здесь является свидетелем жизни своего народа, своей страны, своего соседа. Я пришел, чтобы снять на камеру свидетельство происходящего перед моими глазами. Может, это свидетельство никому и не нужно, тем не менее – это моя работа, это моя профессия. А то, что меня задержали, это тоже работа – работа ОМОНа и полиции. Вопрос в другом – кто им дал такую работу? Почему они вместо того, чтобы ловить преступников и защищать людей от хулиганов, они  защищают, я даже не знаю, кого и от чего?  Почему они хватают ни в чем не повинных людей, у которых есть альтернативное мнение  о политическом устройстве страны?

 - Но иметь альтернативное мнение о политическом устройстве страны – это уже политика.

 - Конечно политика, но не моя. Моя политика – быть свидетелем того что происходит, бесстрастным свидетелем.

 -  Судя по вашим фильмам, у вас не совсем получается быть бесстрастным.

 - Мне кажется, что это хорошо. Я думаю, что в распаде жизни самого маленького человека виновата власть. Она  не дает людям шанс, она занята сама собой. Ей совершенно не интересно как будет жить конкретная женщина или конкретный мужчина. Но я надеюсь, что изменения все-таки происходят. Вот сегодня я стал свидетелем того, как на Чистых прудах образовался Гайд-Парк, куда люди приходят, спорят, общаются, рассуждают о том, как сделать в этой стране приличную пристойную нормальную человеческую жизнь. Сделать так, чтобы в этой стране жили нормально не только друзья президента. Я вижу, как количество людей пребывает туда с каждым днем.

  - Посмотрите на Ростов, Саша. В Москве – «революционные брожения», а у нас – жара, спокойствие, пиво.

 - Вы неправы. Возле публичной библиотеки вчера произошло сидение людей в поддержку московских событий.

 - И сколько людей там сидело?

 - Не знаю. Но это – начало. Такие акции произошли уже в Новосибирске, в Тамбове, в Уфе, в Нижнем Новгороде. Это – процесс. Это волнение рассерженных молодых людей, которым невозможно жить в этой ситуации. Эти рассерженные молодые люди хотят участвовать в жизни своей страны. Они не хотят власти, не хотят постов, не хотят губернаторских должностей. Они хотят достойно жить, чтобы их уважали.  В конце концов, это желание охватит всех.  У нас неминуемо возникнет ситуация «молодой революции» во Франции 1968 года. Тогда сила молодых заставила уйти в отставку любимейшего президента нации Де Голля.  

- Хорошо, эти молодые рассерженные люди хоть когда-нибудь пытались обратиться к тому же губернатору со своими проблемами?  Или вот этим видимым шагом – сидением – все заканчивается?

 - Я думаю,  более того, я абсолютно убежден, что это  губернатор должен прийти к ним и спросить – что вы хотите? Меня назначили на эту должность для того, чтобы вы хорошо жили. Что вам нужно? Не они должны устать от того, что их не слышат и стучать в дверь к губернатору и просить, чтобы их выслушали.

 - Это фантастика.

 - Нет, так устроена власть. Во всех цивилизованных странах люди выбирают власть для того, чтобы она реализовывала их интересы. И власть ходит и спрашивает – чего вы хотите? Бесплатно ездить? Ходить по потолку? Давайте попытаемся это сделать.  Это я, конечно, несколько утрирую, но все же. Власть для этого нужна, а не для того, чтобы осуществлять правильный процент на выборах.

- Вы говорили о том, что бывший губернатор Ростовской области вручил вам ценный подарок. Он хоть о чем-нибудь с вами разговаривал? Он ваши фильмы смотрел?

 - Нет, конечно. Мы получили за фильм федеральную награду – ТЭФИ. Это обстоятельство стало известно администрации, и они решили тоже похвалить нас. Это абсолютно формальный акт.  Я со своими фильмами им был не нужен.

 - А кто-нибудь из властьимущих с вами когда-нибудь общался?

 - Я долго и плодотворно общался с Людмилой Лисицыной, которая потом стала человеком при власти, а именно министром культуры Ростова. Наше общение началось намного раньше этого факта в ее биографии, тогда она еще была директором ДК, который назывался у молодежи Ростова «Дунькиным клубом». Там тогда была театральная студия, показывались хорошие фильмы, и она была живым человеком, делающим культурные события, просто потому, что ей это нравилось. Вот и все мое общение с властью. Но, повторюсь, у  меня нет желания дружить с властью или не дружить с нею,  бороться с ней - тоже желания никакого. Мне кажется, власть не встречается ни с кем, в том числе и со мной.

 - А если бы такая встреча произошла? Вот вызывает вас губернатор: «Саш, давай поговорим, что ты хочешь?»

 - Я хочу, чтобы кинотеатр повторного фильма «Буревестник», который был формально отдан университету, а фактически сейчас его пытаются отдать в частные руки (как и здание киностудии) был возрожден. Я хочу,  чтобы в отношении молодежи была принята специальная программа по трудоустройству, чтобы молодые люди имели возможность работать за достойную зарплату, на которую можно спокойно растить детей. Я хочу, чтобы в Ростове открылись все стоящие на ремонте спортивные клубы, секции. Более 70% этих спортивных сооружений формально на ремонте, они просто закрыты, потому что разваливаются коммуникации. У нас нет профессионального катка. Таких тем для общения  множество. А вот про выборы я с губернатором не стал бы говорить. Ведь  понятно, что он не может мне сказать – «вот мы проведем честные выборы», потому что он всякий раз получает разнарядку от начальников по количеству процентов каждой  партии, понятно, что губернатор со мной такие вещи никогда обсуждать не будет. И я  тоже такие вопросы задавать ему не буду, потому что понимаю – он назначен сюда для того, чтобы своей властью сохранить вышестоящую власть. Но, сохраняя высокую власть, он обязан что-то делать для людей, не просто сидеть и сторожить место.

Родился в 1971 году в Ростове-на-Дону.

Учился на филфаке Ростовского государственного университета. В 1999 году окончил Государственную академию театрального искусства в Санкт-Петербурге.

Работал режиссером ГТРК «Дон-ТР». За съемку фильма «Чистый четверг» творческая группа фильма была уволена руководством «Дон-ТР». Работал в петербургской редакции телеканала НТВ. В 2001 году организовал студию «Кино».

Жил  и работал  в Ростове-на-Дону.

В 2009 году Александр Расторгуев написал специально для OpenSpace.ru манифест нового кино.

Погиб  31  июля  2018  года,  на  съемках в  ЦАР. 

Фильмография:
1997 - «До свидания, мальчики.», - приз за лучший дебют на фестивале неигрового кино «Россия», Гран-при международного телевизионного фестиваля «Бархатный сезон».
1998 - «Родина» – спецприз телефестиваля «Вся Россия»
1999 - «Твой род» – приз Национальной телевизионной академии «ТЭФИ» за режиссуру, на международном телефестивале «Лазурная звезда» - гран-при фестиваля, приз за лучшую операторскую работу, спецприз «Союзтелефильма», приз зрительских симпатий. «Век мой» – приз Национальной телеакадемии «ТЭФИ» за лучшую операторскую работу.
2000 - «Мы»
2001 - «Гора» специальный приз Национального фестиваля «Россия»
2002 - «Мамочки» - Национальная премия «ЛАВР» Главный приз Национального фестиваля «Россия»
2004 - «Чистый Четверг» - Главный приз Международного жюри кинофестиваля "Синема дю реель"
2005 - «Дикий. Дикий пляж. Жар нежных» – Национальная премия «ЛАВР»
2006 - «Жар нежных. Дикий. Дикий пляж» – Специальный приз жюри IDFA 2006, приз Российской кино прессы «Белый слон»

Фильм Расторгуева, «Я тебя люблю» (2010, в соавторстве с Павлом Костомаровым) в 2011 году был представлен в конкурсной программе Роттердамского фестиваля. Номинирован на ежегодную премию Российской академии кинематографических искусств "Ника-2012".

Фильм «Я тебя не люблю» (в соавторстве с Павлом Костомаровым)  - участник 23-го Открытого российского кинофестиваля «Кинотавр 2012».

2013 – «Срок»