В Белоруссии уже пятый месяц не стихает общественно-политический кризис, связанный с итогами президентских выборов, прошедших 9 августа. Несмотря на то, что Александр Лукашенко победил на этих выборах, оппозиция не признала своего поражения и требует отставки действующего президента. Общественные противоречия уже перешли в межрелигиозные отношения. Римско-католическая церковь в Белоруссии стала критиковать действия властей. В ответ официальный Минск запретил возвращаться в республику ее главе Тадеушу Кондрусевичу.

Сегодня, 21 декабря, Александр Лукашенко заявил, что в Белоруссии необходимо сохранить межрелигиозный и межконфессиональный мир.

«Одна из наших гордостей — это межрелигиозный, межконфессиональный мир. Мы его должны сохранить. Его будут пытаться нарушить, разорвать. Но мы должны не допустить этого», — подчеркнул Лукашенко.

Такие высказывания Лукашенко звучат странно на фоне тех преобразований в белорусском обществе, которые случились за четверть века его правления.

Все началось с того, что определенные силы в Белоруссии, Польше и Прибалтийских странах пытаются переписать историю белорусского народа, опровергнуть кровное родство русских и белорусов. Они отрицают их общие корни и общую судьбу, призывают к поиску национальной идентичности. Кампания, направленная на поиск такой идентичности белорусов, похоже, становится всё более масштабной. Чем она опасна для общества?

— Прежде всего, фарисейски-иезуитским характером, – считает доктор философских наук, историк Лев Криштапович. – Крупнейшая в республике общественная организация «Белая Русь» объявила о разработке совместно с Институтом истории Национальной академии наук Белоруссии и историческим факультетом Белорусского государственного университета проекта, посвящённого выяснению ключевых моментов белорусской истории. Задача проекта — «через открытую дискуссию, активную научно-просветительскую деятельность противостоять непрофессионализму и попыткам фальсификации исторических фактов, распространению политически ангажированной истории». Задача, согласитесь, благородная. И далеко не все заметят, что на самом деле кампания преследует иную цель.

В одном название дискуссии — «Исторические формы белорусской государственности в IХ—ХIII веках» уже кроятся подвохи. В каких источниках эти «профессионалы» отыскали исторические формы белорусской государственности IХ—ХIII веков, когда ещё не было никаких белорусов и никакой Белоруссии? Может быть, в «Повести временных лет»? Но в ней рассказывается, откуда пошла Русская земля, и нет, да и не могло быть, даже упоминания о белорусской государственности. В Русскую землю входили не только поляне, древляне, северяне, словене, но и дреговичи, радимичи, кривичи, то есть те племена, которые проживали на территории современной Белоруссии.

Даже в «Хронике Ливонии» — манускрипте, описывающем события в Ливонии и окружающих странах с 1180 по 1227 годы, в котором сообщается не о белорусском княжестве в Полоцке, а о русском.

Все самые известные белорусские этнографы, историки, археологи – от Павла Шпилевского, Евдокима Романова до Лаврентия Абецедарского, Василия Бондарчика и Эдуарда Загорульского – ни на гран не отступают от исторической истины: белорусская нация начала складываться в конце ХVI — начале ХVII века из общерусской. Время формирования собственно белорусского народа, не растворявшегося уже в едином древнем русском народе, — вторая половина ХVIII века.

Дифирамбы панскому игу

Национал-«демократы» и представители официальных органов называют период, когда западнорусскими землями владели Великое Княжество Литовское (ВКЛ) и Речь Посполитая, «золотым веком для белорусов».

Но надо помнить, что весь «золотой век» заполнен борьбой и восстаниями западнорусского, оформившегося затем в белорусский, народа против такой «демократии». Это была по сути национально-освободительная война.

В этой войне против наёмников и шляхетского войска Великого Княжества Литовского выступали все слои белорусского народа: крестьяне, мещане, православное духовенство. Уже к осени 1648 года жители Мозыря, Турова, Пинска, Гомеля, Речицы, Лоева и их окрестностей «все показачились и поклялись один другому стоять до последнего» в своей православной вере. Простая хроника войны на территории нынешней Белоруссии в 1654—1655 годах показывает, что московские войска при несомненной поддержке белорусского народа практически без всяких сражений с литовским войском занимали белорусские города. Польско-литовские воеводы жаловались польскому королю, что белорусские мужики очень им враждебны, везде на царское имя сдаются и делают больше вреда, чем сама Москва. «Если это зло, — говорили они, — будет и дальше распространяться, то следует опасаться чего-нибудь вроде казацкой войны на Украине».

Нельзя забывать, что выступления против шляхты подавлялись методами самого жестокого средневековья.

В 1740—1744 годах произошло крупное восстание белорусских крестьян против польских феодалов в Кричевском старостве, принадлежавшем князю Иерониму Радзивиллу. Он обложил непомерными повинностями не только крестьян, но даже мелкую белорусскую шляхту и православное сельское духовенство. Расправиться с восставшими удалось только с помощью королевских войск. «Многих мужиков, поймав, за ребра на кручьё, других по деревьям перевешено», — отмечал современник.

Несмотря на всё это, новые «профессионалы-историки» продолжают убеждать, что Литва и Польша принесли населению земель, которые сейчас входят в Белоруссию, демократию и процветание. В отличие от монголо-татарского ига, принёсшего русским землям неисчислимые беды и замедлившего развитие Северо-Восточной Руси.

В отличие от монголо-татарского ига, которое представляло собой военно-материальный гнёт и не затрагивало национальной и духовно-культурной жизни Северо-Восточной Руси, польско-литовское господство отличалось тотальным духовным наступлением — усиленной полонизацией и окатоличиванием, которые приняли невиданный размах. Отмечая это, выдающийся белорусский этнограф Евдоким Романов писал, что белорусский народ вынес на своих плечах многовековой католическо-польский гнёт, значительно более тяжкий, чем татарское иго, отстоял свою веру и народность от напора польщизны, остановив тем самым колонизацию русских земель с запада.

Повторный урок истории

Население Западной Белоруссии, захваченной поляками в 1921 году, снова ощутило тяжесть панско-шляхетского ига. Напомню свидетельство депутата британского парламента Беккета после поездки по «кресам всходним» (восточной окраине, как официально называли Белоруссию польские власти): «Я знаю Индию, и вы, конечно, также слышали о чудовищной нищете в индусских деревнях. Но никогда я ещё не имел возможности видеть столь ужасающую и подавляющую нищету, как здесь».

Потребление мяса в Западной Белоруссии было вдвое меньше, чем у жителей центральной Польши, втрое меньше — сахара, в полтора раза — керосина и в десять раз — железа. За более продолжительный рабочий день (12—14 часов) во «всходних кресах» платили лишь половину того, что в Кракове или Варшаве. Основа жизни — промышленность и сельское хозяйство на западнобелорусских землях были разрушены. Земли эти составляли четверть территории Польши, здесь жило 13 процентов населения, а удельный вес промышленного производства к концу польской оккупации не превышал трёх процентов.

К материальному добавился духовный гнёт. Все белорусские школы были ликвидированы. Не было белорусских театров, закрывались клубы, библиотеки, избы-читальни. Проводилась политика искоренения белорусского языка. «Не может быть и речи о том, чтобы в течение ближайших 10 лет учителем на Полесье был белорус или даже местный полешук. Учитель-полешук православного вероисповедания чаще всего русифицирует местное население, вместо активной учительской деятельности для пользы Польши», — сообщал зимой 1937 года в секретной записке министру внутренних дел Польши полесский воевода В. Костек-Бернацкий. А в аналогичной секретной записке белостокского воеводы Г. Осташевского от 23 июня 1939 года говорится: «Сознательный белорусский элемент придерживается прорусской ориентации. В первом ряду стоят здесь древние русские симпатии».

Снова, как в давние времена, угнетённый иноземцами народ поднялся на борьбу за свои права.

Уже в 1937 году национально-освободительное движение охватило почти 80 процентов всего крестьянства Западной Белоруссии, а около четырёх тысяч деревенских жителей участвовали в вооружённых столкновениях с польской полицией. Фактически своим небывалым террором в Западной Белоруссии польское правительство, осуществляло физическое уничтожение белорусского народа.  В Открытом письме Белорусского рабоче-крестьянского клуба (белорусских депутатов в польском сейме) к белорусским рабочим и крестьянам Америки в ноябре 1928 года говорилось, что «пришло новое крепостничество, ещё более страшное, чем старое, давнее под знаком мести трудящимся массам, под знаком их сознательного уничтожения».

Многовекторность по Макею

Многие заметили: нынешняя кампания «белорусизаторов» напоминает то, что происходило на Украине. Там тоже начинали с поиска идентичности. Заимствовав фальсификат польских историков и писателей конца XVIII — начала XIX века Яна Потоцкого и Тадеуша Чацкого, «украинизаторы» стали утверждать, что украинцы происходят не из древнерусской народности, а от «укров», выдуманных польскими шляхтичами. «Белорусизаторы» идентифицируют белорусов то с кривичами, то с балтами, то с литвинами, то с белоляхами, то с европейцами, но только не с кровными братьями русскими, вышедшими из одного корня.

Запад мечтает втянуть Белоруссию в евро интеграцию через «Восточное партнёрство». Сегодняшнее «Восточное партнёрство» — приспособленная к современным условиям копия с антисоветского черчиллевского оригинала 1919 года. Это программа, нацеленная против нашей интеграции с Россией и другими постсоветскими республиками, это инструмент привязки к себе их элит, чтобы они всячески противодействовали объединительным процессам на постсоветском пространстве. И участие в ней Белоруссии уже привело к тревожным симптомам. В рамках «Восточного партнёрства» белорусское руководство даёт Западу «успокаивающие» сигналы по поводу отношений с Россией. Об этом прямо сказал министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей в интервью каналу «Евроньюс»: «Мы находимся между двумя крупными геополитическими игроками: с одной стороны — Россия, а с другой — Европейский союз. Иными словами, на сегодняшний день оказались между «двух огней», которые находятся, скажем так, в состоянии враждебности. Мы хотели бы избавиться от зависимости от одной страны. У нас есть стремление диверсифицировать отношения, в том числе за счёт развития связей с Европейским союзом и остальным миром».

В переводе с дипломатического языка означает: не волнуйтесь, на тесное сближение с Россией не пойдём. Одной из идеологических «подпорок» таким сигналам стала кампания по пересмотру общей истории русских и белорусов. Кампания, скажу прямо, опасная. Потому что инициаторы её забывают историю евроинтеграции и «Восточного партнёрства». Не хотят признавать, что евроинтеграция — это политика Европейского союза, основывающаяся на увековечении дезинтеграции постсоветского пространства.

«Белорусизаторы» то ли не понимают, то ли делают вид, что не понимают в чем заключаются истинные цели евроинтеграции и «Восточного партнёрства» — поддержать и обеспечить попытки националистической «пятой колонны» совершить «цветную революцию», свергнуть конституционный строй республики и оторвать её от России.

Лобовые столкновения с белорусской властью результата не дали, оторвать Белоруссию от России не удалось, но цель евроинтеграции и «Восточного партнёрства» остается прежней – крестовый поход на Москву. С этой целью США и Евросоюз стремятся создать на Украине профашистское государство в качестве натовского плацдарма против России, что, разумеется, представляет огромную опасность и для Белоруссии. Так что «Восточное партнёрство» является не только антироссийским, но и антибелорусским проектом.

При этом не следует забывать и Польшу, восхваляемой белорусскими национал-«демократами». Её руководство рассматривает «Восточное партнёрство» в тесной связке с вопросами «нарушения прав поляков» в Белоруссии и взаимным продвижением интересов польской стороны и прозападных партий в Белоруссии.

Под эту стратегию, как известно, уже подведена законодательная база. Польский сейм принял резолюцию об «оккупации части территории Польши» Красной Армией во время её освободительного похода в Западную Белоруссию и на Западную Украину 17 сентября 1939 года. И своим участием в «Восточном партнёрстве» Белоруссия объективно признает право польского правительства рассматривать Западную Белоруссию как оккупированную в 1939 году польской территории. Затягивая в своё «Восточное партнёрство» Варшава таким образом набрасывает петлю на шею белорусской государственности. И никакое переформатирование «Восточного партнёрства» с обычной политики к более тесному конкретному сотрудничеству, основанному на решении экономических проблем, не устранит угрозы превращения Белоруссии в восточные кресы Польши. Особенно если учесть, что еще в 2015 году президент Польши Анджей Дуда обратился к польскому обществу с предложением готовиться к «возврату восточных территорий».

Напомним, что из полумиллионного белорусского населения в белостокском ареале Польши осталась лишь этнографическая группа в двадцать тысяч человек. Это показывает, как будет происходить европейская интеграция в действительности. При такой европейской интеграции исчезнут не только белорусский язык и культура, но и сама Белоруссия.

В ответе перед будущим

Любые попытки отделить белорусскую историю от общерусской, белорусов от русских опасны. А в нынешней сложной ситуации, когда Запад, прикрываясь политикой «пряника» для Белоруссии, стягивает к её границам, которые являются границами Союзного государства, ударные силы военной машины НАТО, опасны вдвойне.

При этом не надо забывать, что стимулятором таких попыток в немалой степени стала многовекторная политика, объявленная белорусским руководством. Политика, которую открыто поощряет Запад. Убеждён, что от принципа многовекторности надо возвращаться к принципу союзности, заложенному в базовом интеграционном договоре Белоруссии и России.